* * *         Люблю неспокойных, отчаянных,     не думающих о себе,     взрывных, огневых, непричаленных     и непокорных судьбе,     прошедших и "медные трубы",     целующих так, что губы     всю жизнь поцелуи хранят,     ушедших в огонь и ад,     ушедших за тех осторожных,     живущих в делах непреложных,     боящихся смелых решений.     А все потолки свершений     принадлежат отчаянным,     подвиг вершащим «нечаянно».

* * *     «Везучесть» больших дорог     заслужена, как награда,     за то, что родимый порог     не выше тревожных «надо».     За то, что из доли своей     не допили, не долюбили,     но сберегли матерей,     жизнью своей платили.

* * *                         Победа!                         За слезы и кровь —                         Победа!                         Отмщение наше—                         Победа!                         Векам в назиданье-                         Победа!                         Святая святых—                         Победа!     Ни свадьбы день,                 ни день рожденья —     Не подойдет ему в сравненье     всё личное.                 Победы день!     Его сиянье для всех! За всех!     И — на века!                 В слезах и стонах     ликованье.                 И радость эта     велика.     Так велика - сравненья нет,     когда вернувшийся сосед,     что руку потерял и ноги,     целует камень на пороге     и радостью живет живых.     За жизнь! За павших! В память их!

МИНУТА МОЛЧАНИЯ                             Как жгучая слеза,                             как капля крови,                             из времени та выжата                             минута.                             На вечности та выжжена                             минута                                   огнем сердец.     И замирает Земля     в священном молчанье минуты,     и дрогнут сердца,     только губы сомкнуты.     И душу пронзило,     озноб за спиною.     Какою ценою!     Какою ценою!     Так тихо и чисто.     Холмы чуть вдали.     Леса и поля...     У весенней земли     раздольный,спокойный     и свежий наряд.     Светло и достойно     погибшие спят.     Пусть вечно так чисто,     спокойно так будет.     Слезами,что в горле,     клянемся же, люди.                     Неудержимы слезы                     той минуты.                     Живой водой коснутся                     павших,                     что станут совестью                     народов,                     укором слабости и равнодушья

***     Рано-рано я встаю.     Я бужу саму зарю,     солнцу: "3дравствуй",—говорю.     Я за лень его ругаю,     а за свет — благодарю.     Как живу?     А так:     по чести.     Напрямик,     без спеси, лести.     Так:     без грома и без слов     дом готов.     И стол готов,     и друзья кругом —     «Что надо!»     Разве это — не награда?

* * *     Чужая боль моей больней:     одной не справиться мне     с ней.     А радость у меня светлей:     она из радостей людей.

* * *     Под обвисшею крышею                 старость живет.     За немытыми стеклами                 гаснет восход.     За молчащими стенами                 длинные дни.     Подойди. Помоги. Загляни.     За некрашеной рамою                 старость живет.     За немытыми окнами                 гаснет восход.     За немытыми стеклами                 гостя не ждут.     Но с какою надеждою                 к двери идут!..

РЕБЕНОК     Еще он себя не лепит.     Порывов своих не студит.     Ему лишь понятный лепет     он шлет непонятным людям.     Ни нас, ни себя не судит     и тем совесть нашу будит.     Его беззащитные плечи     несут и растят нас, и лечат.

* * *     Готовый рай не интересен.     И всяк по-своему — творец.     На севере скворечник тесен,     но с юга прилетит скворец!     Морозы перетерпит, голод     и вновь свое совьет гнездо.     И, миру дав комочек голый,     птенца поднимет на крыло!

* * *    - Дорога стоит дорого...    - Дорога стоит дороги!                    Так соблазняют черти                    и упреждают боги.                    Истина выше смерти.                    Жажда сильней тревоги.    - Дорога стоит дорого.    - Дорога стоит дороги.

* * *     Какие белые снега!     Покойно как природе спится...     И зимний пух легко ложится     на заметённые стога.     И наступает немота,     оцепенение покоя     до будних дел и царства зноя,     та нагота, что так чиста.     И разговор ведешь с собою     неспешно, словно пред судьбою.     И чистишь, как мороз холсты,     вдали от черной суеты,     ты душу...

* * *     Жар-цвет,     жар-цвет —             цвет пылающих углей,     жар-цвет,     жар-цвет —             завладел душой моей.             Цвет зари и сарафана             и сапожек из сафьяна —     жар-цвет,     жар-цвет.             В дугах, блюдах, полушалках,-             от саней и до ракет—             полыхает, будоражит             душу русскую жар-цвет.             Средь морозов — жар печей             и сердечный жар речей.             А румянец у девиц —             позабудешь и жар-птиц.             Он один на белый свет —     жар-цвет,     жар цвет.

* * *     Золотое ожерелье     на груди Москвыземелья:     град Владимир, Суздаль, Гусь,     что Хрустальный. Ты ведь, Русь!     Всюду ширь, и мощь, и сказка,     дерзновенных красок пляска.     Самобытны мастера!     Мстёра.     Палех.     Хохлома.     Расписные терема,     золоченые цветы     оживали из мечты.     От российской доброты,     от душевной полноты     созидала радость ты.

* * *     Великий Ростов     в главах куполов.     Бом-бон —     над городом звон.     Бон-бом —     через века —     неиссякаемый,     как река,     как слово живших,     как слава их,     как гордость родиной     для живых.

* * *     Суздаль.     Удаль русская     в камень воплотилась,     куполами золотыми     в небе засветилась. С     уздаль — золотой крючок     притяженье света.     На века Руси почет. -     Звонко песня спета.

* * *     Как от старой от Руси,     гой — еси!     Те же лебеди в выси,     гой — еси!     Тех же белых рощ     березовый припляс.     Тот же в бочках     добрый русский     хлебный квас.                У теперешней Руси,                гой — еси!                Кружат спутники в выси,                гой — еси1

* * *     Воронеж...     Звучит, как сказка,     граду Китежу под стать.     Изменила ударенье —     и Воронеж не узнать,     Китеж...     Сёнеж ли? Сенеж?     А Воронеж — Воронеж?     Сказочно, певуче слово.     В чем она, его основа?     Докопаться бы! Да где ж...     Нет, постой, ведь осенило!     Может быть, такое было.     Воронеж и вороненье...     Вот оно,словотворенье!     С чернотой крыла вороны,     закаляясь, сталь равнялась.     Вороненьем прозывалось     то искусство.             Достигалось     охлаждением маслами.     Видно, славен был щитами,     булавами и вратами     град с названьем Воронеж.     Не случайно             тут царь Петр     строил первый             русский флот.     Закаленными болтами,     якорями и цепями корабли те оснастили.     Вот такие были были.     Вороненье — воронеж — скоб, штырей, колес.             Допрежь     град Воронежем назвали     или позже стали звать?     Старину б не забывать...

* * *     Хранитель времени, петух,     на всю Москву-то, во весь дух:             — Ку-ка-ре-ку-у-у!     — Ты жив, Курилка?     Не съели в праздники тебя?     Ах, милый!             Лучше соловья!     Среди асфальта и бетона,     домов прямолинейных фона,     машин, смешавшихся с толпой,     ты — от природы. Ты — живой,     задорный, по-хозяйски свой.     Не только время ты хранишь,—     ты память о земле даришь.

* * *     Всё ждет необходимости своей     всё спорится, когда необходимо,     нас лень легко проводит мимо     того, что не вступило в апогей.     Что не вопит, не режет глаз,     того, чей голос не указ,     что оставляем на потом,     пока, как бешеный поток,     не кинет неизбежность нас     к тому, чей звездный вспыхнул час!

РИТМЫ ВЕКА                 Мода...                 на урода,     Бежать, догнать и победить,     подмять, урвать и утвердиться,     юлить, крушить, толкать и бить,     вгрызаться, дуриком пробиться,     исподнее поверх надеть,     а мысль душить, чтоб не затмиться.     Огонь души не разгорится.     Пусть тлеет, чтоб не отлететь.     Да будет золото сверкать!     Да будет сила утверждаться!     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .     А Истине не привыкать     из тьмы и пепла возрождаться!